Цитадель огня. Мрак остаётся [Авт. сборник] - Марк Энтони

Состояние дыхательных путей, дыхание, кровообращение.

Она столько раз повторяла эти слова во время интернатуры, что они врезались ей в память навсегда. Первые действия врача имеют решающее значение в сражении за пациента. Выживет он или умрет. Поправится или до конца дней будет прикован к постели. Останется самим собой, или его мозг пострадает настолько, что он превратится в бессмысленное, пускающее слюни существо.

Грейс приступила к привычной процедуре — только в условиях, приближенных к боевым. Она зажала голову пациента коленями и открыла ему рот. Затем засунула туда палец, миновала глотку и попала в трахею. Пальцы наткнулись на мягкую влажную массу. Дыхательные пути блокированы сгустком крови и слизи. Плохо — значит, повреждено легкое, — но этой проблемой она займется чуть позже. Она сдвинула в сторону сгусток и услышала, как Гарф сделал вдох.

Следующий шаг… Грейс прижала ухо к груди пациента и прислушалась. Справа тихо — она не ошиблась, правое легкое пробито и опало. Ей требовались инструменты, но их не было. Возможно, в замке она смогла бы что-нибудь придумать, но не здесь и не сейчас. К счастью, левое легкое работало нормально, и пациент дышал относительно ровно. Может быть, они успеют доставить его в замок.

Теперь Грейс занялась кровообращением. Третий шаг: способность дышать не поможет пациенту, если в артериях нет крови, которая разносит кислород. Необходимо остановить кровотечение. Немедленно.

Она раздвинула изорванную куртку и осмотрела грудь. Пациент сделал мучительный вдох, и на краях раны выступили алые пузыри. Воздух выходит между двумя ребрами: легкое пробито здесь. Остальные раны на груди и животе показались Грейс поверхностными.

— Дай мне руку. — Она посмотрела на Даржа, когда тот никак не отреагировал. — Руку!

Рыцарь удивленно заморгал, но руку протянул. Грейс схватила ее, взяла указательный палец и засунула в отверстие. Маленький мальчик против прорвавшейся плотины. Получилось не слишком эстетично, зато пузыри исчезли.

— Не убирай палец.

Грейс знала, что ее голос звучит чересчур резко, но сделала это сознательно. Они должны выполнять ее приказы, не задавая ненужных вопросов. Дарж кивнул и напряг руку, чтобы держать рану закрытой.

Грейс занялась правой рукой пациента. Прошла всего минута с того момента, как она подбежала к нему, но интуиция подсказывала, что следует спешить, что здесь он получил самое тяжелое ранение.

Может быть, дело вовсе не в интуиции, Грейс? А если все гораздо сложнее? Вспомни, что сказала Иволейна. То, что ты делала в отделении неотложной помощи, не слишком отличается от действий колдуний…

Обдумывать эту новую мысль было некогда, и Грейс сосредоточилась на пациенте.

Очень плохо. Рука полностью выбита из плечевого сустава, мышцы разорваны в клочья. Держится только за счет тонкой полоски кожи и сухожилий. Из артерии фонтаном била кровь, которая тут же впитывалась в землю, усыпанную сосновыми иголками.

— Сестра, у него, посинели губы, — тихо проговорила Лирит. — И ногти. Я видела такое у утопленников. Но он еще дышит.

Грейс хотелось сказать; что он и в самом деле тонет. В собственной крови, а кислород, который ему удается вдохнуть, уходит через рану в плече в землю. Но на уроки анатомии и объяснение колдунье, живущей в средневековом обществе, к каким последствиям приводит разрыв легкого, у нее не было времени. Сейчас Лирит ни к чему знать, что такое «цианоз» или «гипотония». Грейс схватила сразу несколько артерий и зажала их в руке.

— Нам нужно остановить кровотечение, — сказала она. — Он посинел от потери крови.

— Что я должна делать, сестра? — посмотрев ей в глаза, спросила Лирит.

— Держи вот так.

Она взяла Лирит за руку и показала, как нужно зажать порванную артерию. Затем Грейс выпрямилась и задумалась, что делать дальше. Сохранить руку нет никаких шансов. Даже если бы у нее в распоряжении имелся ящик льда, чтобы заморозить оторванную конечность, и вертолет, готовый по первому сигналу подняться в воздух, операция почти наверняка не принесла бы желаемого результата. В этих же условиях пациент потеряет руку. С точки зрения Грейс, ничего смертельного в этом не было. Главное, чтобы он остался жить — так ее учил Леон Арлингтон. Значит, ампутация. Остановить кровотечение и доставить пациента в замок.

— Эйрин! — позвала она. — Принеси мою седельную сумку.

Никакого ответа. Грейс подняла голову. Эйрин по-прежнему сидела на лошади, глядя прямо перед собой, левая рука побелела от напряжения — с такой силой она вцепилась в поводья. Нет! — никто не имеет права проявлять слабость. Сейчас Грейс нуждается в помощи всех своих друзей.

Эйрин! Быстрее!

Грейс хотела крикнуть, но слова сформировались у нее в сознании. Баронесса моргнула и посмотрела на Грейс. Затем неловко сползла с лошади, схватила сумку Грейс и подбежала к ним.

Грейс повернулась и увидела, что Лирит за ней наблюдает с напряженным выражением на лице. Колдунья кивнула, но ничего не сказала. Она заметила, что произошло. Грейс не знала, хорошо это или плохо. Не важно. Сейчас у нее другие заботы.

Эйрин опустилась на колени, а Грейс тем временем схватила левое запястье пациента и принялась считать пульс. Учащенный и едва различимый. Сердце бьется слишком быстро, стараясь восполнить недостаток кислорода и крови. Она чувствовала, как с каждой секундой уходит из тела жизнь.

— Эйрин, дай нож.

Баронесса вытащила из седельной сумки маленький кинжал — тот самый, что она подарила Грейс, казалось, целую жизнь назад. Не скальпель, конечно, но достаточно острый. Грейс взяла кинжал и уверенными, точными движениями завершила ампутацию руки. Она знала, что ее спутники в ужасе — Эйрин вцепилась в свою больную правую руку, — но сосредоточила все свое внимание на ране.

— Иголку и нитку.

Эйрин порылась в сумке и вытащила рукоделие, которое прихватила с собой Грейс. Она прекрасно понимала, что ей придется призвать на помощь все свое умение, чтобы справиться с поставленной задачей столь примитивными инструментами. Она зашила те раны, что кровоточили сильнее всего, а затем прикрыла обрубок. После чего занялась отверстием в груди пациента. Существовала высокая вероятность заражения, но этой проблемой она займется позже.

Эйрин и Лирит разорвали одеяло на полосы, и Лирит смочила часть из них сосновым отваром. Хорошо — это обеспечит некоторую стерильность. Грейс занялась импровизированными бинтами. Подняв голову, она увидела, что Дарж срубил два деревца, чтобы соорудить подобие носилок. Привязав между ними другое одеяло, он прикрепил его к седлу Черногривого.